Секс в маленькой деревне  - Любовь Сладкая

Эта книга — чистой воды хулиганство со своеобразным абсурдным карикатурным юмором "ниже пояса". Автор просто валял дурака, попивая чай с коньяком (или кофе?) холодным осенним вечером.

НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не воспринимать это всерьез.

О чем: В одной маленькой деревеньке под названием Сахарные Щелки народ жил так же, как и везде: родился, ходил в ясли, садик, потом в школу, после школы — замуж или в институт, или на работу — кому как повезло.

Это я о женской части населения, ибо о ней и пойдет речь дальше.

Итак, в Сахарных Щелках наиболее яркую жизнь вели такие дамы: Варя, Света, Катерина, Юля, Сусанна, ну и баб Дуня Кулакова (а как же без нее)

О чем мечтали эти девушки, чем занимались, как им вообще велось по жизни и чем все закончилось.

В одной маленькой деревеньке под названием Сахарные Щелки народ жил так же, как и везде: родился, ходил в ясли, садик, потом в школу, после школы — замуж или в институт, или на работу — кому как повезло.

Это я о женской части населения, ибо о ней и пойдет речь дальше.

Итак, в Сахарных Щелках наиболее яркую жизнь вели такие дамы: Варя, Света, Катерина, Юля, Сусанна, ну и баб Дуня Кулакова (а как же без нее)

О чем мечтали эти девушки, чем занимались, как им вообще велось по жизни — пойдет речь дальше.

1.

Варя. Вышла замуж за иностранца.

Как-то медсестра фельдшерско-акушерского пункта Варя решилась выйти замуж.

До этого она долго думала и гадала — зачем ей это надо?

Потому что вроде все у нее было — уютный дом родителей, в котором она жила, более-менее нормальная работа (хоть и на полставки). И, самое главное, множество юношей, постоянно добивающихся разрешения посетить ее беседку.

Беседка эта располагалась во дворе и была увита старым виноградом, который красиво распускал листья, а к концу лета на его лозе поспевали крупные фиолетовые ягоды. Внутри беседки стояла крепкая кожаная оттоманка, покрытая сверху цветастой дорожкой, на ней лежало несколько украшенных вышивкой подушек. Вход и все стены беседки прикрывали отжившие свое время шторы, а с потолка вниз свешивалась керосиновая лампа.

Тут Варя принимала своих любовников.

Когда ей хотелось чувственных ласк, она вывешивала на трубе от телевизионной антенны розовую тряпицу: трепеща на ветру, та возвещала о желании красавицы.

А вечером у ворот ее дома выстраивалась очередь.

Девушка определяла своего избранника просто — она выпускала со двора бодливого бычка Улебая, и тот из парней, кому удавалось его поймать и привести хозяйке — мог надеяться на то, чтобы ночью посетить ее беседку.

Осторожно и бережно снимая из тела красавицы одежду, избранник мог с нею делать все, что ему заблагорассудиться — целовать везде, проникать своим стержнем в любое место, и даже бить ее по попке.

В этот раз это был кудрявый чужестранец Ибрагим. Варя сильно удивилась, увидев его незнакомое смуглое лицо и глаза, горящие черным огнем. Но, отказать ему не посмела — таковы были правила: в его крепкой руке была веревка, второй конец которой был привязан к огромным рогам Улебая.

Поэтому, ровно в полночь открыв калитку, Варя впустила Ибрагима во двор. Отбросив ногой слишком громко лающую собаку и проводив парня в беседку, Варя, разодетая в махровый халат и ситцевую ночнушку, легла сверху на жесткую оттоманку. Он даже не успел сказать ни слова, как она открыла ему навстречу свои объятья и в ожидании наслаждений закрыла глаза.

Но Ибрагим не спешил делать то, зачем прибыл в это уютное гнездышко. Он сел рядом с лежащей Варей и просто начал говорить.

Он рассказал ей о своей родине — стране, где женщины не имели права выбора, а выходили замуж за того, кто их позвал, но потом всю жизнь проводили, сидя взаперти в роскошно убранных гаремах, не имея иных забот как разве красиво наряжаться да ублажать своего единственного мужчину.

Варе было странно слышать о таких порядках. Не размыкая глаз, она слегка улыбнулась кончиками своих губ и протянула к незнакомцу руки.

— Возьми меня замуж, — взмолилась она. — Мне надоело каждый день ходить на эту долбанную работу. Я хочу жить так, как живут женщины в твоей стране.

И он выполнил ее желание. На следующий же день, написав заявление об уходе и поцеловав на прощание своих родителей, Варя (вместе с Ибрагимом) уехала из родительского гнездышка.

В чужой стране, уставшую и измученную долгим путешествием, он ввел ее в свой дом и, указав на низенькую деревянную дверь, ведущую в женскую половину, сказал:

— Теперь там твое жилище. И даже не смей покидать его без моего разрешения.

— Хорошо… — потупив глаза, Варя зашла в комнату и, упав на мягкую тафту, зарыдала от счастья.

Потому что теперь она была замужем за иностранцем.

2.

Катерина. Тоже вышла замуж.

Катерине было давно за двадцать пять, когда родители купили ей корову.

— Вот, — крича отец, тыча Катьке обрубок веревки, к которому была привязана Пеструха. — Хватит сидеть-бездельничать. Учиться не хотела? Замуж тебя никто не взял, так значит — берись, работай.

— Папаня? — удивилась Катя. — Да я отроду не умела доить коров.

— Теперь научишься. А иначе… — и отец показал ей рукой на широко распахнутые ворота.

И пришлось Кате покориться.

Был субботний вечер, а значит — в клубе дискотека. А Катя, бедная, набрав охапку сена, медленно шла к хлеву.

Как вдруг где-то рядом заскрипели тормоза, щелкнула дверца… И тут Катя услышала:

— Эй, красавица? Поди-ка сюда.

— Это вы мне, что ли? — удивилась Катя, посмотрев в сторону дороги. Там стоял белый мерседес. Дверка машины была открыта, а рядом стоял красавец-мужчина.

— Да брось ты то сено, — сказал мужчина, и иди ко мне.

В последний раз оглянувшись на потемневший от времени родительский дом, Катя села на мягкое сидение и, брезгливо вынув из своих волос соломинку, бросила себе под ноги.

— Так значит, никто замуж не берет? — сказала весело.

Дорогой мужчина задрал на Кате юбку и запустил под нее свои огромные лапищи.

— Ты что там, без трусов? — спросил, хищно улыбаясь.

— Ага, — сказала Катя. — А зачем? Тепло ведь.

— И вправду, — мужчина ухватил Катьку за талию и, потянув на себя, повалил ее спиной на мягкое сидение.

А потом он сделал такое, чего ей даже и не снилось — раздвинув в стороны руками ляжки, согнулся просто между ног и начал языком вылизывать промежность.